Октябрь на берегу Болвы

---

Река, играя своим глянцем, устремлялась куда-то вдаль, намеренно умалчивая о том, что видели ее воды и куда, к каким событиям и просторам, она спешит. Эта маленькая тайна Болвы особенно притягательна сейчас, в начале октября, когда ее берега одеты в ...

Река, играя своим глянцем, устремлялась куда-то вдаль, намеренно умалчивая о том, что видели ее воды и куда, к каким событиям и просторам, она спешит. Эта маленькая тайна Болвы особенно притягательна сейчас, в начале октября, когда ее берега одеты в роскошные наряды королевы-осени. Панорама, открывающаяся с высокого берега — в пурпурно-золотых тонах с мазками темного изумруда и благородного графита. Природа — гениальный художник, испокон веков вдохновляющий на подражание…

Вспоминаю, кому из великих удалось приблизиться к идеалу. Левитан, Шишкин, Поленов, у брянских художников — братьев Ткачёвых, тоже есть «осенние» работы… И все же, никакой холст не в состоянии полностью передать живой пульс природы, ее дыхание, трепет, неотвратимость ее законов.

Уверенность в этом рождается не на пустом месте — вот уже третий день мы в гостях у Болвы. Гостеприимная хозяйка так внимательна и щедра, что уезжать совсем не хочется. Я предоставлена сама себе и это есть счастье! Часами я сижу на высоком берегу, словно специально созданном для созерцания красот реки и ее окрестностей. У меня с собой неплохая книга, стоит отойти от Болвы на открытую поляну — появится связь и даже интернет. Принимаюсь за чтение — и через минуту настигает сожаление об упущенных моментах из окружающей меня истинной жизни, о связи и интернете глупо даже думать. Отвлекаюсь на пару кадров и… разочаровываюсь: фотография — лишь скромное подобие реальности.

Давно не дарила нам природа столь приветливого и ласкового октября, без нудных дождей, резких ветров и слякоти. Солнце, пусть несколько утратившее свою способность греть, сполна компенсирует это обстоятельство яркостью лучей. В золоте листвы, в ряби речной воды его блики дробятся и рассыпаются миллиардами осколков. Это притягивает взгляд, вызывает улыбку, настраивает струны души…

Порыв ветра, неожиданно встревоживший кроны прибрежных кленов, дубов, лип, срывает сотни листьев, и, вдоволь наигравшись, бросает их на водную гладь реки. И здесь быстрый, сумбурный бал воздушного листопада сменяется на стройную композицию классического русского танца. Движение воды в реке подвластно определенной геометрии, ей вторит и танец листьев. Вот они — красные, желтые,  бурые — завели плавный хоровод, рождая в душе музыку Римского-Корсакова; вот выстроились в ряд, прижатые к затонувшему дереву, как балерины в па-де-де «Лебединого озера» с волнующей музыкой Чайковского; вот встрепенувшись, захваченные потоком воды попарно понеслись вдаль в зажигательном темпе джайва. Что впереди в их коротком танцевальном путешествии? Намокнув, они медленно опустятся на дно, став объектом любопытства пескарей и карпов…

К слову, о рыбе. В двухстах метрах от меня, у речной заводки с удочками сидит супруг. Периодически прохаживаюсь к его месту дислокации. В судке плещется  плотва, краснопёрки и две пары карасей размером с хорошую мужскую ладонь — неслыханная удача! При мне клюет мелочь — ее милостиво отпускают обратно в воду. Видимо, с надеждой на встречу в будущем… Два поплавка, как центр мироздания, приковывают внимание рыболова: для него в их движении — все краски и музыка этой реки и этой осени…

Идя вдоль берега замечаю в прозрачной воде полосатую спинку окуня. Он, хищник, замер на одном месте: то ли в засаде, то ли от холода стал ленив. На снующих вокруг него верховодок — ноль внимания. Зато активностью радует щука — еще один хищный обитатель брянских рек.

Она живет у противоположного берега под корягой, и за дни нашего стояния на Болве стала для нас любимым, можно сказать, животным. На удочку ее не поймать, а потому из разряда пропитания мы легко ее перевели в разряд «почти домашних питомцев». Впрочем, хищница — уже калужанка, ведь Болва является границей между Брянской и Калужской областями.

За жизнедеятельностью щуки удобно наблюдать с высокого берега: театр действий развернулся прямо в месте поворота русла реки. Часто, с периодичностью примерно в час, наша соседка выходит на охоту, погонять мальков. Даже если в эту минуту не смотришь на реку, звучный всплеск воды свидетельствует о том, что прием пищи, видимо, состоялся. Однажды замечаю: на секунду в брызгах от бросившихся врассыпную мальков над водой показалась голова щуки с торчащим из пасти хвостом какой-то зазевавшейся рыбёшки. Сама же хищница не такая уж и большая, как рисовало воображение из-за поднимаемого ею шума. Даже ночью она не прекращает совершать свои вылазки. В палатке, засыпая в теплых спальных мешках, мы продолжаем слышать плеск воды от движения ее стремительного тела…

В первые дни на берегу Болвы создается иллюзия полного одиночества. Вокруг кроме нас — ни души. И это обстоятельство здорово помогает переключиться с суеты и вечной городской торопливости. Однако в субботу на пойменном лугу появляется УАЗик, в простонародье называемый «буханкой» — практически вездеход. Он везет заядлых рыбаков, знающих все тонкости и нюансы рыбной ловли. В их арсенале фидеры и спиннинги, и конечно, нашу активную соседку-калужанку они замечают, тут же предложив ей массу соблазнительных блёсен и наживок. Я, несмотря на все законы природы, переживаю за нашу щуку, в душе надеясь, что она не окажется столь наивной и легковерной, чтобы  попасться… Не попалась! Хитрая хищница предпочла проверенный способ пропитания.  Но и выводов, видимо, не сделала никаких. Вечером, сидя у костра за разговорами и чаем, мы отвлекаемся от темы на шуточные комментарии по поводу щукиной прожорливости и ее смелой охоты — ежечасные всплески воды продолжаются…

Здесь, у костра, в круге зыбкого света, делающего подступающую темноту особенно плотной, бархатной, легко ощущаешь себя частью природы, легко забываешь о правилах и условиях жизни искусственно созданной, то есть, цивилизованной. Эта адаптация проходит совершенно естественно и легко. А как будет с возвращением?  Совсем не хочется уезжать от этих звезд, от свежести воздуха и прозрачности осеннего неба, от буйства красок и от … нашей щуки. Запоздало решаем, что надо было ей придумать имя. Ничего. В следующий раз…

 

Елена Фёдорова. Фото автора.